![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Когда я впервые пришел на Шкиперский проток в мае далекого 92-го года, то увидел ветхий деревянный забор с зияющими дырами, над которым торчали ветки тополей с неправдоподобно мясистыми листьями, и два желтых заброшенных здания. В тополях восторженно чирикали одуревшие от весны воробьи. Секретные лаборатории все это напоминало мало.
Я нырнул в дыру и включил радиометр "Припять". Приложил к пеньку тополя, из которого просто перла молодая поросль. Радиометр зашелся в тревожном писке, на экране высветилась цифра, на которую я долго смотрел в полном ошалении.
30 тысяч бета-частиц в минуту с квадратного сантиметра.
А санитарная норма – 15.
По правилам радиационной безопасности никакой это не пенек, а твердые радиоактивные отходы, которые нужно захоранивать в специальном бетонном могильнике.
Военные ушли с этой территории спешно, бросили ее без охраны, лаборатории стояли без окон и дверей, предприимчивый местный народ тащил в квартиры и на дачи оконные блоки, кафель, раковины. Не подозревая, что растаскивают по квартирам и дачам радиоактивную грязь.
Я нырнул в дыру и включил радиометр "Припять". Приложил к пеньку тополя, из которого просто перла молодая поросль. Радиометр зашелся в тревожном писке, на экране высветилась цифра, на которую я долго смотрел в полном ошалении.
30 тысяч бета-частиц в минуту с квадратного сантиметра.
А санитарная норма – 15.
По правилам радиационной безопасности никакой это не пенек, а твердые радиоактивные отходы, которые нужно захоранивать в специальном бетонном могильнике.
Военные ушли с этой территории спешно, бросили ее без охраны, лаборатории стояли без окон и дверей, предприимчивый местный народ тащил в квартиры и на дачи оконные блоки, кафель, раковины. Не подозревая, что растаскивают по квартирам и дачам радиоактивную грязь.
Из земли торчали странные приборы в виде труб, изогнутых буквой "г". Будто перископы подводных лодок, затаившихся в глубине. Я замерил буйно цветущую мать-и-мачеху. И она радиоактивна – 10 тысяч бета-частиц. Что же тут лежит в земле, какая ядерная отрава, если даже цветы, трава, кусты так "светят"?
Это просто – ядерная помойка. В центре Петербурга, в километре от гостиницы "Прибалтийская".
Значит, любой, кто на этой земле полежал да еще травинку пожевал или вот такой листок тополя в пальцах покрутил – понесет радиоактивную грязь с собой, в себе. И будет облучаться изнутри всю свою жизнь.
Необходимое пояснение: мы все привыкли к тому, что про радиационную обстановку нам сообщают – 14-16 микрорентген в час. Но эти цифры характеризуют лишь гамма-излучение. А есть и самое опасное – альфа. На втором месте по опасности – бета-излучение. Цезий-137, например, имеет гамма-излучение, и его присутствие легко можно засечь простым бытовым дозиметром. Но есть опаснейшие радионуклиды, такие, например, как стронций-90. Это чистый бета-излучатель, и дозиметром его просто не обнаружить. Нужен радиометр".Это просто – ядерная помойка. В центре Петербурга, в километре от гостиницы "Прибалтийская".
Значит, любой, кто на этой земле полежал да еще травинку пожевал или вот такой листок тополя в пальцах покрутил – понесет радиоактивную грязь с собой, в себе. И будет облучаться изнутри всю свою жизнь.
Подробности по ссылке
